1
Когда ещё помедлил раз
На выжженном, сухом откосе я,
Внизу прохладно-тёплый час
Уже встречала Феодосия.
И ток воздушный и густой
Огни туманил над окраинами –
Неисчислимых дней настой
С их приключеньями и тайнами.
Секунда – где-то взвыл джаз-банд,
И хлынули в воображение
Преданья бурь и контрабанд,
Фелук полночное скольжение.
Понятен стал мне слитный гул
Далёких скрипок, смеха, говора;
Сощурясь на меня взглянул
Сам дикий дух ночного города;
Он вниз и вниз сводил меня,
Таясь за тёмными оградами,
Прикидываясь и маня
Гитарным звоном под аркадами.
В кафе, на улицах, в порту
Я вслушивался в ночь лукавую,
В наречий жёстких остроту,
В жизнь многострастную и правую.
Минуты мчались прочь и прочь,
Свистя, как взмахи ястребиные,
Чтоб ядом терпким эта ночь
Во мне жила, неистребимая;
Чтоб рвать размеренный удел,
Спеша за встречами нежданными...
И вот восток залиловел
За рвано-пыльными платанами.
И свежим бризом говоря
О вольных днях, мне уготованных,
Поющей девушкой заря
Взошла меж парков очарованных.
2
Часы, часы ласкать глазами
Один и тот же скудный холм,
Ловить наитья и сказанья
В приливе дней, в прибое волн,
И говорить с людьми о том лишь,
Что в море – шторм, что в море – штиль,
О тех закатах, что запомнишь,
Как несравненнейшую быль[1]...
Ведь всё равно, в час тени смертной
Ты пожалеешь только их –
Вот эти камни, эти ветры,
И волн нерукотворный стих,
Да медленный залив, что дремлет,
Качаясь в золотом ковше[2], –
Всю бедную, родную землю,
Чужбину, милую душе.
3
Запах мимозы: песчаные почвы,
Скудость смиренномудрой земли,
За белой оградой – терпкие почки[3],
Море – и дорога в пыли.
Запах цветка нежнее, чем лира,
Глубже небес, – и в нём –
Вечное детство нашего мира,
Вечного утра тихий псалом.
Быть может, ни краски, ни благовонья,
Ни стих, ни музыка, ни облака
Не говорят о потустороннем
Правдивей, чем вздох цветка.
4
Утро за утром – всё лучезарней,
Прозрачнее
дней полёт:
Южное солнце в красный кустарник
Брагу осени льёт.
Под ярко-ржавыми листьями дуба
Горной тропой взойди.
Станут от ветра солёными губы,
Светлый покой в груди.
Крылья лёгкой жары вдоль нагорий
Беглый бриз разметал;
Стынет внизу безграничное море,
Как голубой металл...
Станешь ли здесь шептать укоризны
За скорбь догоревших лет?
Благословенное счастье жизни!
Воздух!
Тепло!
Свет!
5
Чтоб лететь к невозможной отчизне,
Чтобы ветер мечты не стих,
У руля многопарусной жизни
Я поставил тебя, мой стих.
Чтобы сердце стало свободным,
В час молитв – подобным свече,
Знаменосцем – в бранные годы,
Трубадуром – в лунном луче.
Правь же, стих мой! Ветер солёный,
Не стихай у мирных лагун,
Мчи корабль над ревущим лоном
Сквозь грозу, и шторм, и бурун.
А когда в невольном тумане
Бросишь горестный якорь ты –
Лишь о новом молись урагане,
Вечно юном гонце Мечты.
1933-1940
|
