Рассвет над великим городом.
Благовест в храмах метакультур продолжает звучать в своих отражениях
- в колокольном звоне всех церквей земли. Плебисцит только что завершен.
Площади и улицы залиты народом. Все расступаются перед процессией,
направляющейся к Дворцу. Окруженный руководителями Лиги, Экклезиаст
двигается медленно, твердо и прямо. Его голова - в сиянии, но он слеп. В
руках его - Голубая Роза.
По сторонам пути народ склоняется в приветствии.
Голоса в окружении Экклезиаста
- Боец
величайшего боя.
- Творец
высочайшего строя.
- Гонец
долгожданного рая...
- Слепец
от лучей Эмпирея.
Голоса справа и слева
- Не все еще нам понятно;
- Не все еще нами разгадано;
- Только - плывущие пятна
Солнца, крови и ладана.
- Да, неизведанным ритмом
Жгла его речь пламенеющая.
- Знаем одно: говорит он
Свыше,
как власть имеющие.
Процессия поднимается по широкой улице ко Дворцу. Однако самого
Дворца не видно за пеленой утреннего тумана. Экклезиаст обращает слепое
лицо к народу и поднимает Голубую Розу высоко вверх. Волны невыразимого
Света начинают распространяться вокруг, объединяя все большие и большие
круги народа.
Экклезиаст
В поколенья просачивается
Свет надмирной Истории
И сознанье просвечивается
Смыслом высшей мистерии.
Над Европой и Азией
Духи веют, как вайи...
Воплотилась Экклезия!
Мир мирам,
Аллилуйя!
Голоса в окружении Экклезиаста
- Древних вер выполнение;
- Верных общин братание;
- Дольних правд единение
Сферой горнего знания.
- В каждом сердце проросшие
Зерна радости мирной, -
- Так затеплилась высшая
Церковь веры всемирной.
Голоса
- Чем же мы возвеличим
Ее новое слово?
- В чем наш знак и отличие
От содружеств былого?
Экклезиаст
Негасимою радостью
Всем живущим со-празднование,
Неустанною бодростью
Всем сердцам со-болезнование!
Прозорливою мудростью
Всем народам со-верчество!
Целокупною щедростью
Солнцу Мiра со-творчество!
Непрощаемых милование,
Возведенье, встречанье;
Неутешимых радование
И в блаженство включенье;
Всем и вся предугадывание
Просветленного тела;
Всех погибших восследование
В Полноту без предела!
Народ начинает подниматься к Экклезиасту. Завеса тумана редеет,
уносясь вверх. Не Дворец, но белый горный конус обнажается в глубине.
Слоистые облака перерезают его местами. Вершина уже приняла на себя
первые лучи солнца. По всей земле проносится то ли вздох потрясающего
изумления, то ли содрогание благоговения и восторга:
- Господи!
- Вот оно.
- Фирнами
Гребень блестит сквозь тучи...
- Кажется - духами горными
Выкованы
эти кручи!..
В отдалении, на горизонте, выступают другие вершины. Верх конуса
сияет все ярче, лучи поднимаются снопами. Каждый луч загибается радужной
аркой, перекидываясь к одной из вершин у горизонта.
Тот, кто был Главой ареопага
Наконец-то веками, веками
Жданное объединенье!
Вот когда каждому камню
Отдам любое биенье,
Любую из капель крови,
Любое мгновенье жизни...
Вот когда петь мы вправе
Гимн мировой отчизне!
Глубокий рокот охватывает народные множества, как если бы всеобщий
порыв умягчался слезами счастья и неповторимой радости.
- Праздник! - Зажгите факелы!
- Мир! - Обнимайтесь, пойте!
- Не возвратятся войны...
- Не возвратятся казни...
- С нами ликуют ангелы!
- Вали границы! - Праздник!
Председатель Лиги
Есть в Розе Мiра круг внутри -
Круг высочайших достижений:
Там - не магнаты, не цари,
Лишь праведник, наставник, гений.
Таким - бразды верховных прав!
Им не нужна ничья стихира;
Не исказится власть приняв,
Собор старейшин Розы Мiра!
Свет спускается по склонам конуса и воспламеняет облака. Конус
кажется окруженным розовыми крыльями.
Экклезиаст
Мир наш отягчен урожаем.
Мы, как причастники этой зари,
Богосотворчеством преображаем
Камни народоустройств
изнутри.
Но да не будут они нашей целью:
Это - колосс и в добре и во зле;
Не просветляясь,
он сверхцитаделью
Стал бы для новых тиранств
на земле.
Голос умирающего Укурмии
Вот чем святится мой долгий, бессменный,
Противоречивый мой, горестный труд!
Вот что спасет государство вселенной
От превращения в темный сосуд!..
Смерть! Принимаю!
В ней - карма и кара.
Но уицраор впервые готов
Слить себя с хорами Шаданакара,
С вечным богослуженьем миров.
Видно, как, маршируя по всем городам, военные отряды вступают внутрь
зданий, проходят насквозь и, появившись с другой стороны, уже в
гражданском платье, расходятся веером, поодиночке и группами.
Поддерживаемый Председателем Лиги и тем, кто был Главою ареопага,
Экклезиаст вносит Голубую Розу внутрь великого конуса. Конус заливается
сиянием весь; искрясь, он не дает различить - внутренний ли свет
пронизывает его насквозь, озаряет ли его солнце, или оба света, внешний и
внутренний, слились в нераздельное целое.
Голос демиурга Яросвета
В сан Экклезиаста
в старину
мной
венчанный,
Стань теперь наставником,
хвалой
стран
встреченный!
К тройственной короне
ты ведом
был
исстари;
Вот - венец, венчающий венцы:
сан
Пастыря.
К Экклезиасту обращается Индус -
теперь - Глава одной из пяти иерархий Розы Мiра - золотой
Как символ и знак Триединства
Дано тебе это убранство.
Священнослужительница, Глава голубой иерархии Розы Мiра
Пусть Женственность и Материнство
Блюдут твою власть от тиранства.
Председатель Лиги, теперь - Глава белой иерархии Розы Мiра
Отныне, пройдя христианство,
Ты - пастырь
народосвященства!
На того, кто был когда-то Неизвестным Юношей, возлагается триединый
венец Верховного Наставника.
На высоком берегу над морем деятели Розы Мiра закладывают основание
Верграда - огромного религиозно-культурного ансамбля.
Глава золотой иерархии
Стал новый дух времен за пульт.
Он развернет у ног Экклезии
Широкий полнозвучный культ -
Шелка искусств, ковры поэзии.
Здесь, на скалистой полосе,
Над морем главный храм построится:
Мы храмом Солнца Мира все
Его зовем во имя Троицы.
Он первым вестником весны
Блеснет в глаза людей - не более -
Но в нем уже заключены
Взлет,
белоснежность,
мощь,
раздолие.
Священнослужительница, Глава голубой иерархии
Поодаль встанет над окраинами,
Над ширью пенной, где прибой,
Лучась хоралами и тайнами,
Храм серебристо-голубой.
Уж он растет, - до трети вырос он, -
И служб лазурная волна
Пройдет, звуча, по темным клиросам,
Торжественна, просветлена.
И девушки пред вечной Женственностью
<. . . . . . . . . . . .>
Ту, кому гимн я лью и лью.
Глава белой иерархии
По лестнице ширококрылой
Слоями шумными с высот,
Потоки воли, славы, силы
Нам Планетарный Логос льет.
Противобогом - на Голгофе
Оборван труд земной Христа.
Но в мире вышнем - не в Энрофе -
Растет, как солнце, сила та.
Верграда третий храм
мы строим
Тому, кто был Христом земле,
Кто встал теперь за каждым слоем
Борцом за гибнущих во зле.
Тот, кто был Воспитателем, потом - Министром культуры,
теперь - Глава пурпуровой иерархии Розы Мiра
Смотрите облик храмов тех,
Что звать привык я пантеонами:
Они взойдут, как гребни вех
Над многолюдными районами.
Да явится подобный храм,
Как ось культур, алтарь отечества,
Синклиты сверхнародов - вам!
Тебе, Синклит всечеловечества!
Чтоб культ был отразить готов
Миры до райской осиянности,
Изгоним с наших образов
Малейший знак трехмерной данности.
Любой из тех, кем благ Синклит,
В витраже пламенном отметится
Таким, каким он днесь парит
И там, в раю, творит и светится.
Иерархии, преклоня
Лицо на миг, к трехмерной плоскости,
Пройдут лишь отблеском огня,
Лишь предвареньем светоносности.
Пение в глубинах великого конуса
Над прохладными плитами -
Фимиам и служенье;
С Мировыми Синклитами
Всех народов общенье;
Спор кровавый меж верами
Странен, в прошлое канув,
И горят полусферами
Купола пантеонов.
Ответный хор - под открытыми небесами
Всем, кто ищет, кто молод,
Нами будет, как отсвет,
В бронзу, мрамор и золото
Опыт прошлого отлит,
В тело города вкрапленный,
Зримо явлен, изваян, -
В раме парков, ансамблями
Вознесен у окраин.
Тот, кто был Архитектором, теперь - Глава последней,
зеленой иерархии Розы Мiра
В глубь зодчества разных стран и лет
Я долго вглядывался, стиль ища,
Хоть общих признаков, примет
Порученного мне святилища.
Но мир не знал еще террас,
Для игр и служб со стихиалями,
Спешащими к нам в первый раз,
Звеня незримыми сандалиями.
Оттуда с Солнцем станем мы
Общаться в танце, в действе радостном,
Беспечной детской кутерьмы
Не убоясь пред ликом благостным!
Хор под открытыми небесами
По садам, по лесничествам
И у водных ристалищ -
Звон и гомон строительства
Небывалых святилищ:
Там пронизан духовностью
Хмель старинный веселья;
Там ни ветхой греховности,
Ни вериг, ни насилья.
Молодые служители зеленой иерархии
Играющие стихиали
От пляжа до школьных парт
Дух юношества зацеловали
Сквозь шустрый и шумный спорт.
В просвечивающие слои их
Глядится душа, смеясь,
И правда об иерархиях
Крепит золотую связь.
Пение молодых голосов с лесных полян, садов и побережий
Вокруг водоемов - храмы
Той связи посвящены:
Поем в них по вечерам мы
Лазурной
Душе Луны;
Отцу, великому Солнцу,
Плетем хороводы дней,
Как пестрые протуберанцы,
Как танцы живых огней.
И радугу брызг лучистых
Меж нами и ним взметя,
Крылаты становимся, чисты,
Как ветер,
огонь,
дитя.
Режиссер главного театра мистерий
Проект мистериала. Но
Его устройств великолепие
Не может быть отражено
Ни тушью скудною, ни сепией.
Вращенье сцен, экранов, призм,
Мираклей планы многослойные -
Весь этот строгий механизм
Дадут понять макеты стройные.
Пение в глубине великого конуса
Ни в празднествах, ни в работах
Не утоляемый ум
Пьет в тихих философиатах
Настой прозрений и дум;
И чтобы тиару и дискос
Принять от нас, иерей
Свершает высокий искус
В безмолвии монастырей.
Ответный хор - под открытыми небесами
Когда ж в городах и селах
Утихнет полдневный голк -
Бьют гонги в мистериалах,
Шуршит, поднимаясь, шелк,
И блещущие обиталища
Молитв, искусств и труда
Являют
народам
зрелища,
Не виданные никогда.
Пение в глубинах великого конуса
Дней насквозь просияние
Благостройным искусством;
Всех щедрот отдавание
Возвышаемым паствам;
Совершенства возвещивание,
Устью дней славословье!
Поколений возращивание
Неоскудной любовью!
Ответный хор - под открытыми небесами
Всех стихий поднимание!
Всем познаньям причастье!
Теплотой обнимание
Игр и детского счастья!
Помощь ласкою дружественной
Дольним царствам Природы -
Радость женственно-мужественная
В роды,
роды
и роды!
Экклезиаст - Верховный Наставник
Кроет сад убеленный
Новый Свет и Евразию.
О все-братство подлунной!
Роза Мiра, Экклезия!
Голос Яросвета
Все, что завещал тебе я встарь,
в ночь
грозную,
Ты осуществил. Приди же, царь!
Жду!
Праздную!
Тот, кто был в преемственном ряду Верховных Наставников первым,
покидает сферу видимой телесности навсегда.
Приветствующие его Клиры синклита
- Радуйся, -
в неувядающих
свето-радугах
упокаиваемый!
- Радуйся,
лицезрения
Экклезии
удостаиваемый!
- Радуйся,
неизреченное
боговодительство
продолжающий!
- Радуйся,
и в посмертии
все человечество
возвышающий!
Венец Верховного Наставника возлагается на Индуса - главу золотой
иерархии.
Почти неуловимо для глаз совершается долгожданная перемена: подножья
Великого Конуса становятся подобиями лестниц, крылья - широких колоннад.
В глыбах утесов проступают очертания уступообразных золотых крыш. Горные
пики вытягиваются белыми, сужающимися кверху башнями, башни увенчиваются
куполами.
Верховный Наставник
- Свершается!
Голос Лилит
Еще я слышу
в себе дыхание
богинь народных,
И слиты в пиршестве моем по-прежнему
свет и тьма, -
Кто ж окрыляет
былую тяжесть
стихий свободных?
Не ты ль, Урания?
Звента-Свентана ли?
иль я сама?
Верховный Наставник,
простирая руки вперед, в духовном веселии
Вы, пламенеющие
в потоках солнца,
Стихии веющие!
Кружитесь в танце!
Голоса водных стихиалей
Озер мерцающих
и рек разливистых
Все просветленней
блаженный сонм,
Поет, журчит он, смеется, гривится
И серебрится
лунным сном.
О, прикасайтесь к нам поцелуями,
И зверь,
и даймон,
и человек:
Мы омываем вам
тело - струями,
А души скорбные -
душою рек.
Другие стихиали
Кто нас полюбит -
поем метелями,
Постелим нивы, пески, луга,
По волнам воздуха
помчим качелями,
Как друг, товарищ,
а не слуга.
И если истина дана пророчествам -
Соединимся
по всей земле
С преображаемым
Все-человечеством
В игре и дружбе, -
любви, -
хвале.
Голос Юго-Западного демиурга
Рати разошлись, и дозвенел
звон
стремени,
Каждый из соперников склонил
стяг
знамени,
Это - предреченный испокон
сдвиг
Времени:
Мир преобразует свой закон
в Lex
Domini.
Громады города меняют свой облик: теперь их трудно отличить от парков
и огромных куп. Иногда кажется, что город пересекается широкой рекой,
сверкающей на солнце. Вдали представляются зеркальные озера, и в них -
отражения еще других городов, белых и розовых, и горных отрогов, покрытых
цветущими лесами.
Объемы становятся туманно-сквозящими, как если бы за одно мгновение
проносились многие года.
Демиурги
В городе - мерцающий эфир
льнет
к зданиям,
Слышатся архангелы - весь мир
полн
пением,
Светится таинственный потир
сквозь
ярусы,
Солнечным веселием гремят
все
клиросы.
Материя великого конуса становится прозрачной. Сквозь нее различаются
Священные грады великих метакультур на предгориях Мировой Сальватэрры.
Голоса трех демиургов прошедшего:
Первый
Виден ли вам - семьдесят веков
мной
строимый
Город, сверхнароду моему
кров
чаемый?
В солнечной ладье к нему восплыл
цвет
племени,
Нил Небесный ласкою смирял
жар
пламени.
Второй
Жгучим тоскованием влеком
в зной
Имени,
Строил я Эанну - маяком
в злой
темени;
Тяжесть и возвышенность громад
слил
в прочности,
Конус семиярусный возвел
в синь
вечности.
Третий
В мраморе Олимпа моего
нет
бремени!
Вольным от обузы вещества,
мир,
зри меня!
Зданье, возведенное в эфир,
мной
кончено,
Гелиосом вечной красоты
днесь
венчано.
Демиург Севера
Вон, на небе радуги цветут,
вон,
пазори,
Китежские благовесты льют
звон
в озере.
Демиург Северо-Запада
Бронза Монсальвата в серебре
льдов
грянула,
Волны благостыни по снегам
гор
ринула.
Демиург Юго-Запада
Пивших мою мудрость не томит
дух
ропота,
Нимбами Апостолов блестит
рай
Запада.
Демиург Юга
Духом - фимиамом у пустынь
край
курится,
Ангел ударяет в солнцекруг -
звон
ширится.
Демиург Юго-Востока
Боги облекают весь народ
в шелк
ризовый,
В розах Гималаи - небосвод
весь
розовый.
Демиург Востока
Ветром у ресниц затрепетал
дух
дружества,
Тонкий хлад Нирваны пронизал
путь
множества.
Все демиурги
Кто из нас - работник? Кто- поэт?
кто -
зодчий?
Всеми и для всех уже цветет
сад
Отчий.
Над центральною башней всплывает Солнце Зенита.
Три незнакомых светила окружают его.
Всемирный хор
- Слава! - Зажигается
созвездие
Трикирия!
- Слава! - Истончается
и светится
материя!
- Это - в совершенстве
растворяется
История!
- Это - завершается
железная
мистерия.
Голос из Сальватэрры Мира
Невеста Агнца приготовила себя,
Придите, званые, на брачную вечерю!
Шаданакар входит в новый эон.
Привычность форм и очертаний ослабевает.
Хор
- Венчанные тиарами льда,
Горные пики гремят, как сполох:
- Бог!
- Мчащиеся за чередой череда,
Волны морей поднимают, как вздох:
- Бог!
- Неба не славившие никогда,
Магмы глубин оглашают чертог:
- Бог!
- Духом просвеченные города
Вторят из лона блаженных эпох:
- Бог!
Сквозь ткани Шаданакара становится различима Мировая Сальватэрра. Это
- светящаяся Голубая Роза. Ее лепестки обнимают все сущее в планетной
сфере.
Хор
- Будет!
И непредставимой хвалой
Камни, свинец и уран запоют:
- Свят!
- Будет!
Всемирный обстав аналой,
Лики звериные возопиют:
- Свят!
- Будет!
И, некогда преданные суду,
Ангелы сумрака заговорят:
- Свят!
- Будет, о, будет!
Возжаждет мучитель в аду,
И забушует хвалою сам ад:
- Свят!
Подобие формам предыдущего эона исчезает совершенно.
Голоса транскосмических сфер
- К нам!
Через слои лучезарных времен -
К нам!
- К нам!
Сквозь Андромеду, Орел, Орион -
К нам!
- К нам!
Выше, все выше, в последний эон -
К нам!
Ответный хор
- К вам!
Ставших галактик летит караван -
К вам!
- К вам!
Зыблется весь мировой океан -
К вам!
- К вам!
Вдаль, в эмпирей, за последний туман -
К вам!
Всемирный хор
- Благ!
Сущий в созвездьях, сердцах, голосах -
Благ!
- Благ!
В дивных законах, в живых чудесах -
Благ!
- Благ!
В неизреченных Своих небесах -
Благ!
Роза начинает раскрываться в простор духовной вселенной. Ее дыхание
поднимается к Солнцу Мира.
Следующая Предыдущая Оглавление
|
