Даниил Андреев

Королева Кримгильда

Незавершённая поэма

    1

В былые дни бургундской славы
В старинном Вормсе я жила, [2]
И у окна подобный травам
Зеленоватый плащ ткала.
И белый парус дней девичьих,
И вёсен пар, и лета зной
Сменялись в дальнем плеске птичьем
Над долами страны родной.

О Нибелунгах царстве тайном
Пел миннезингер часто мне,
О рыцаре необычайном
На белом солнечном коне;
Чья мощь и слава обагрила
Стезю вдоль городов и чащ...
Певцу я молча подарила
В награду златотканый плащ.

И волновали тайной строгой
Мне душу, точно лёгкий хмель,
За Рейном пыльная дорога
И глушь незнаемых земель...
- Ты обошёл моря и сушу,
Грусть обо мне тебя влекла –
Приди ж, – я здесь, я плоть и душу
Тебе, как чашу, сберегла.



    2. ЗИГФРИД

В глубоких низинах гнездится туман,
   Потоки гремят в лесу...
Свободно ступает меж диких полян
   Мой конь в траву и росу.

. . . . . . . . . . . .

О гордом Вормсе песнь высока,
   Его короли – орлы,
О нём мою душу томит тоска
   Острей клинка и стрелы.

Зачем мне пропел захожий певец
   Про лилию в замке том,
О сердце, как драгоценный ларец,
   О взоре её голубом?

И реки, и тучи, и снег, и лёд
   Теперь о нём говорят,
И <...> в крови звенит и поёт
   Его невидимый яд.

Да будет же неуклонен и прост
   Итог моей славы там:
Как перед гостем опустят мост,
   И выйдет король к вратам.

Солнце, отец мой! благослови
   Этот голос в крови,
Асов[3] и ангелов призови
   В день тот на пир любви.



    3

Тот,
    о ком миннезингер пел,
Въезжает под трубный клик;
Плащ его бел, конь его бел,
Слепящ
      рыцарский лик.

В светлице своей у окна
      Встала в огне:
      То ль – в глубине
      Вещего сна
Сокол заклёван орлом?
      Нет! Этот могуч,
      Тополя он стройней

. . . . . . . . . . . .

Взор – луч...

Выпустила завесу окна.
В смятенье стою одна.
Вносит корону мать:
- Выйди гостя встречать! –

Приветственной чаши вино
     Искрится светом.
     Выхожу... тесно в груди...
     Это он! Там впереди,
     Точно в лучи одетый!
     Вот взглянул на меня,
     Входит в заклятый круг.
     Тихо Зигфрид берёт
     Чашу из моих рук,
     К краю губами приник,
     В душу мою глядит,
     Над вещим вином его лик
     Жжёт, блещет, горит –
     Точно кругом – гроза,
     Молний живых кольцо –
     Зигфрид! Твои глаза
     Крыльями бьют в лицо...



    4

В день обручения грянули трубы,
В утро венчания – колокола.
Жизнь, напоённую светом, как кубок,
Лилия неба на нас пролила.

Зори сменяли крылатые зори,
Неугасающие, как в раю;
Яблоней вешних цветущее море
Утром встречало улыбку твою.

И зацветали холмы и овраги,
Друга приветствуя своего;
Чистых лучей золотую влагу
Лил голубой небосклон на него.

Сил и блаженств золотое обилье
Ночью слетало на ложе моё:
Ночь проносилась на огненных крыльях,
Оба мы – крыльями были её.

Только всё чаще мне снился, высоко
Поднятой на полуночном крыле:
Жгучей стрелою подстреленный сокол
Падает, чтоб умереть на земле.



    5

     Замок в закате усталом
     Факелом тухнет седым.
     Солнце склонилось за валом
     В мутно-лиловый дым.

     Вот уж над Вормсскою башней
     Трубит охотничий рог...

     – Зигфрид! любимый! мне страшно:
     Брат мой гневен и строг...

- Гаген, Гунтер[4] уж пошли...
Друг мой, что ты?
Разве страшное сулит
Рог охоты?
Завтра грянет он в лесу
Звонкой медью.
И тебе я принесу
Мех медведя...

     – Зачем же Гагена взор упорный
     Бедой грозил?
     Вчера мне снилось: вепрь чёрный
     Тебя сразил...


- Полно, Кримгильда.
Боятся ли стужи
На перекличке добрых рогов?
У твоего веселого мужа
      Нет врагов.

     – Но смертный страх, как уголь, тлеет
         В моей груди.
     Я вся дрожу, вся леденею, –
         Не уходи.

- До свиданья, любимая. Жди меня
Завтра к ночи домой.
Твоего благодатного имени
Каждый звук – вечно со мной,
Поведет он меня в ловитву,
И в сраженьях укажет путь...
Ты ж, ко сну отходя, молитву
Сотвори – и спокойна будь.



    6

Холодно в замке. По переходам
Долго брожу одна,
Долго спасительного восхода
      Жду у окна.
Но на дороге – размытые тропы
      К замку ведут с реки,
Но не рассвет, а чёрная пропасть
      Смотрит в мои зрачки.

Холодно. Вдруг – как опалённый,
      Огненный, как вино,
Лист багрово-кровавого клёна
      Впархивает в окно.

Полночь. Уснули верные слуги.
      Но без конца – часы –
Воют на псарне под мокрой вьюгой
      Сторожевые псы.
Кто-нибудь умер?.. Или – не сыты?..
      (Дремлет усталый мозг.)

...Кто-то у врат, стучат копыта,
Бьют о подъёмный мост.

Медленно, медленно едут в гору.
Тени от факелов пляшут вокруг.
Шепчущие клочки разговора
Вьюга подхватывает в игру.
Плотно облеплены грязью дорожной
Панцири, брови, усы.
Белую лошадь порожнюю
Егерь ведет под уздцы.
Замок обходят крадучись, с тыла,
Низко склонив лицо.
Плотно у грубого гроба застыло
Грузных фигур кольцо.
Молча над гробом зажглись канделябры,
Воздух – чаден и сперт...
- Горе, принцесса! Наш Зигфрид храбрый
           Мёртв.



    7

Исходит ночь заупокойной мессой
В безмолвие, как друг, погружена.
Исходит ночь, но чёрною завесой
Укрыт витраж алтарного окна.

- Изменой подлой, а не мощью львиной
Тронье убил супруга моего.
Король мой! брат мой! Гунтер справедливый!
Законом чести покарай его!
Король, король, прошу и умоляю.
     Отмщенью помоги!

     – Его вина – моя вина.
     Не выдам я слуги.

- Мой Гизельхер, мой младший... знаю,
С Тронье – друзья вы, не враги,
Но он – убийца!.. Заклинаю.
      Возмездью помоги!

      – Его вина – моя вина.
      Не выдам я слуги.

- О, Фолькер! миннезингер верный!
Тебя, как брата, я люблю
. . . . . . . . . . . .
      Помочь молю... [5]

      – Его вина – моя вина.
      Я верен королю.

Исходит ночь заупокойной мессой,
В безмолвие, как враг, погружена,
И еле-еле узкий луч белесый
В собор скользит сквозь чёрный креп окна.

- Моё сердце с любимым рождалось
И с любимым погасло оно.
С этих дней – недоступна жалость
      И простить не дано.
Пусть мой жребий пройдёт, не оплакан,
Всё развеивая,
              всё губя,
Но куда б ты ни скрылся, Гаген,
Моя месть настигнет тебя.

Зигфрид! Зигфрид! Вражеской кровью
Я клянусь – у страшных годин:
Ты один осенён беззакатной моей любовью,
Жених! супруг! господин.



    8

Полынный ветер в узкое окно
Поет о каре – всё одно и то же,
      Всегда одно.

Несносен гул веретена земного,
Ночь непроглядная – рассвета нет, –
Мечта о каре – снова, снова, снова
      Тринадцать лет.

Летят года в беспламенные дали,
Но красоты не скроет вдовий плат.
Лучами кос на чёрном покрывале
      Горит, как клад.
Горит, как клад, но сердце недвижимо
Мертво, как лёд...

Владыка Этцель[6], гунн непобедимый,
      Гонца мне шлёт.
И в древнем склепе над родной могилой
      Твержу гонцу.
Твой царь – могуч, моя ж душа остыла,
      И мёртвую он поведет к венцу.

      – Кримгильда! Грозное имя!
      Достоин тебя король:
      Его степями нагими
      Лишь смерть правит да боль.
      Счёт потеряв походам,
      Неотвратим как вал,
      Он сам себя пред народом
      Бичом Божьим назвал. –


- Нет, храбрый рыцарь: не война,
Не шрамы буйных лет –
Иная верность мне нужна,
Другой он даст обет.

И клятву должен он хранить
И в мире, и в бою:
Святое мщенье разделить
И ненависть мою. –

- Кримгильда! Грозное имя!
Он дать
       клятву
             готов.
Сочтёт врагами своими
Твоих смертных врагов.
От его гуннского гнева
Трепещут воды и твердь,
И обидчик его королевы
Найдёт страшную смерть.



    9

В горном лесу тропинка,
Ручей подо льдом бежит...
Убийства, а не поединка
Земля здесь память хранит.

Покров разорву я снежный,
Земную персть оголя –
Земля Бургундии нежная,
Родная моя земля.

Спит он, неотомщенный,
В мягкой её груди.
Мой вечный! Мой обрученный!
Спи, мой любимый, жди!

Меч несвершенной мести
Между тобой и мной.
Жди меня, будем вместе
В земле родной.

Станем, чистые, оба
Перед судом Отца
И жизни счастливой за гробом
Не будет конца.

1942(?)


ПРИМЕЧАНИЯ

    [1] В поэме Д.  Андреев  использует  сюжет,  восходящий  к  немецкому
средневековому  эпосу  "Песнь  о  нибелунгах".
    Кримгильда; Кримхильда – героиня  "Песни  о  нибелунгах",  отмстившая
убийцам своего мужа Зигфрида. Трактовка этого образа у Д. Андреева  иная.
В связи с этим образом А. А. Андреева вспоминает. "На годы юности  Д.  А.
пришлась демонстрация немого германского фильма "Нибелунги" (он  шёл  под
музыку Вагнера, исполняемую тапером или оркестром, в зависимости от ранга
кинотеатра). Фильм был поставлен по мотивам эпоса "Песнь  о  нибелунгах".
Д. А. влюбился в Кримгильду, каждый вечер смотрел  вторую  серию,  она  и
называлась  "Кримгильда".  Образ  любящей  женщины,  которая  всю   жизнь
посвящает мести за предательски убитого мужа, много лет занимал поэта".

    [2] Бургундия – германское королевство на Среднем Рейне со столицей в
Вормсе.
    [3] Асы – в скандинавской и германской мифологии боги,  возглавляемые
Одином.
    [4] Гаген; (Хаген) – вассал и родич  бургундских  королей.  Тронье  –
владение Гагена. Гунтер – старший из  бургундских  королей.  Гизельхер  –
младший из бургундских королей. Фолькер  –  вассал  бургундских  королей,
друг Гагена и искусный скрипач.

    [5] Возможный вариант:

        Спасением души бессмертной
        Тебя помочь молю...

    [6] Этцель – король гуннов, второй муж Кримгильды; образ, исторически
восходящий к Атилле, прозванному "Бич Божий".

Hosted by uCoz